революционно-демократические партии
народничества Сунь Ят-сена, его прогрессивной, боевой, революционной программы буржуазно-демократических аграрных преобразований и его якобы социалистической теории» состояла в том, что он проводил «чисто капиталистическую, максимально-капиталистическую аграрную программу».
Поскольку речь шла о «революционной буржуазной демократии», постольку совершенно обоснован и понятен взгляд В. И. Ленина на перспективы развития китайской революции: по мере того как «будет расти в Китае число Шанхаев, будет расти и китайский пролетариат. Он образует, вероятно, ту или иную китайскую социал-демократическую рабочую партию, которая, критикуя мелкобуржуазные утопии и реакционные взгляды Сунь Ят-сена, будет, наверное, заботливо выделять, охранять и развивать революционно-демократическое ядро его политической и аграрной программы».
Таким образом, если нынешних революционных демократов стран Азии и Африки сравнивать с китайскими демократами, то было бы логично их политику оценивать как буржуазную или мелкобуржуазную. Однако такой вывод не делается, поскольку за современной революционной демократией признается возможность осуществлять программу, «революционную по-новому, ведущую не к капитализму, а в сторону социализма». Если это так, то данная историческая аналогия вряд ли оправдана. Истории известно и такое явление, как русская революционная демократия в лице ее выдающихся представителей Герцена, Белинского, Чернышевского, Добролюбова. Может быть, нынешние революционные демократы Востока по своим убеждениям стоят ближе к ним, чем к Сунь Ят-сену? Однако и такое сравнение очень рискованно, поскольку эти два явления отделены друг от друга почти столетием, в течение которого коренным образом изменился сам характер эпохи, что решающим образом отразилось на всех общественных процессах и социальных явлениях.
В чем же состоит главный критерий, из которого следует исходить при оценке современной революционной демократии? Конечно, при формальном подходе к анализу этого явления легко обнаруживается много общих черт с их предшественниками. В самом деле, и у русских революционных демократов, и у Сунь Ят-сена, и у современных революционных демократов как будто единая социальная база — крестьянство. Все они — выразители революционного демократизма крестьянских масс. Все они выступают против капитализма. Но это — кажущееся, чисто внешнее сходство, которое не отражает существа явления.
При оценке революционной демократии необходимо, на наш взгляд, прежде всего учитывать ее взаимоотношение с научным социализмом. Если исходить из этого критерия, то окажется, что различия между русской революционной демократией, китайской демократией, представленной Сунь Ят-сеном, и современной революционной демократией стран Азии и Африки весьма существенны. Как известно, В. И. Ленин характеризовал русских революционных демократов как предшественников рус-' ской социал-демократии. Он писал: «В течение около полувека, примерно с 40-х и до 90-х' годов прошлого века, передовая мысль в России, под гнетом невиданно дикого и реакционного царизма, жадно искала правильной революционной теории, следя с удивительным усердием и тщательностью за всяким и каждым «последним словом» Европы.и Америки в этой области. Марксизм, как единственно правильную революционную теорию, Россия поистине выстрадала полувековой историей неслыханных мук и жертв, невиданного революционного героизма, невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испытания на практике, разочаровании, проверки, сопоставления опыта Европы», В выработке такой революционной теории выдающаяся роль принадлежит русским революционным демократам.